Фрида Аврунина (1935-2003)

Фрида была редактором в одном из издательств в ленинградском Доме Книги. Она тепло и нежно заботилась о подругах квартиры на Пушкинской: НВ, Зоечке и Регине. Многие вспоминают её женственность и большие красивые чёрные глаза.

Я познакомилась с Наталией Викторовной в 1960 году и сразу влюбилась в этот дом на Пушкинской 18, где кроме нее жили Зоя Моисеевна Задунайская и Регина Моисеевна Этингер. Все трое не были связаны родством, а съехались постепенно в одну квартиру, чтобы создать общий дом. Получился замечательный «букет» из трех очень разных характеров, привлекавший людей своеобразием и редкими душевными качествами.

У Наталии Викторовны за спиной были тяжелые болезни, фронт (она добровольцем прошла долгий военный путь с редакцией фронтовой газеты), смерть мужа и маленькой дочери.

Зоя Моисеевна была одной из «Маршаковен» – ближайших сотрудниц Маршака, потеряла в блокаду мужа.

Регина Этингер была необыкновенным человеком. Врожденная болезнь сердца привела к тому, что она большую часть времени лежала, что не мешало ей иметь со многими друзьями очень индивидуальные, напряженные, глубокие отношения.

Жили они литературным трудом – Наталия Викторовна и Зоя Моисеевна читали и рецензировали так называемый «самотек» для Детгиза, а главное – собирали и перерабатывали сказки: «Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко» – сборник сказок славянских народов, «Три апельсина» – итальянские сказки, «Журавлиное перо» – сказки народов Севера, «Золотые черепашки» – китайские сказки, и много еще книг сделано ими.

Наталия Викторовна всегда хотела создать дом, куда приходила бы молодежь, — и это удалось. На Пушкинскую приходили друзья сына Наталии Викторовны и дочери Зои Моисеевны, и друзья их друзей. Здесь вечно кто-то жил или ночевал. Здесь бывали А.Д.Сахаров и Виктор Некрасов.

В 60 –70е годы в Ленинграде слова «пойти на Пушкинскую» для множества молодых и немолодых людей значили – пойти поговорить с тремя хозяйками дома и с теми, кто оказался в тот вечер за круглым столом в их небольшой кухне, – о личных делах, о работе, о любых событиях, бедах, трудностях своих и общих для всей страны.

Когда из института, где учился сын Наталии Викторовны, исключили группу студентов – с подачи военной кафедры, по национальным мотивам, она сделала все возможное и невозможное, чтобы их восстановить в институте – и победила.

Когда академика Сахарова выслали в Горький и КГБ изолировал его от общества, она наперекор всему умудрялась добираться до Горького и видеться там с Андреем Дмитриевичем и Еленой Георгиевной.

Но своих молодых друзей она берегла и старалась удерживать от того, что позже стали называть «диссидентством».

Дружба с Наталией Викторовной – умной, бесстрашной, решительной, – с созданным ею домом оказывало сильнейшее формирующее влияние на душу. В этом доме любой пришедший ощущал внутреннюю свободу.

Когда не стало Зои Моисеевны и Регины, Наталии Викторовне было около 70 лет. Она сказала, что человек свою старость и немощь имеет право вешать только на детей, и уехала в США, к единственному сыну, невестке, внукам. Там она тоже обросла дружбами, но мысли ее постоянно летели в Россию, к российским событиям и заботам, к оставшимся друзьям.

Несколько раз за 15 лет приезжала она сюда – несмотря на все трудности преклонного возраста. В последний свой приезд, в 84 года, она была уже очень слаба и больна, говорила, что хотела бы умереть здесь, среди друзей, – и так оно и случилось.

И тогда один из ее друзей, Саня Мумжиу, сказал:

 «НВ всегда жила, как хотела, и умерла, как хотела. Такой жизни можно только позавидовать».